Archives Сентябрь 2022

Как эксперт превратился в обвиняемого по уголовному делу

Произошло это после того, как специалист-оценщик провел экспертизу в деле о разделе имущества супругов. Юристы проанализировали эту историю и отметили, что очень показательно желание органов следствия и прокуратуры переломить выводы судов по гражданскому делу за счет другой экспертизы, но проведенной уже в рамках уголовного разбирательства.

История вопроса

Супруги Х. делили совместное имущество в суде. Имуществом, подлежащим разделу, было многоэтажное здание. В нем располагались помещения, которые использовались в самых разных целях — общежитие, офисы, магазины, склады. Здание располагалось на участке с видом разрешенного использования «занятый производственной базой».

Суд назначил судебную оценочную экспертизу. Поручили ее проведение эксперту-оценщику Н.

Эксперт изучила фактическое использование помещений в здании и пришла к выводу, что они используются в основном в коммерческих целях. Эксперт для исследования использовала объекты-аналоги со сходным видом разрешенного использования — «коммерческое назначение». В заключении эксперт указала, что рыночная стоимость права аренды участка составляет 73,394 млн руб.

Заключение эксперта признали допустимым и достоверным доказательством. Суд на основании него взыскал в пользу супруги Х. ½ рыночной стоимости права аренды участка: 36,697 млн руб. (решение Центрального районного суда Сочи от 20 августа 2020 года по делу № 2-1790/20). Апелляция и кассация согласилась с этим решением. Обжаловать эти решения супругу Х. не удалось и в Верховном суде.

Тогда он обратился в правоохранительные органы с заявлением, что эксперт Н. выдала заведомо ложное заключение (ст. 307 УК). В подтверждение своих слов он представил заключение эксперта сочинского филиала ФБУ «Краснодарская лаборатория судебной экспертизы при Минюсте РФ». Из него следовало, что рыночная стоимость права аренды данного участка составляет 45,44 млн руб.

Следствие возбудило уголовное дело в отношении Н., обвиняя ее в даче заведомо ложного заключения. Зная о виде разрешенного использования участка, по версии следствия, она умышленно его изменила. В результате рыночная стоимость права аренды оказалась завышена почти в два раза. Следователь назначил еще одну экспертизу. По оценке АНО ЦЭО «Эксперт консалтинг», рыночная стоимость аренды этого же участка составляет 43,7 млн руб.

Дело в отношении эксперта Н. передали в суд.

На предварительном судебном заседании Петренко В., адвокат Н., направил ходатайство о возвращении дела прокурору. Основания:

Обвинительное заключение не соответствует фактическим обстоятельствам дела, составлено в нарушение ст. 220 УПК (не конкретизированы действия обвиняемой, не указано место и время завершения преступления и т. д.).

В обвинительном заключении не указано, в чем заключается ложность данного заключения эксперта, каким нормам законодательства и Федеральным стандартам оценки оно противоречит, почему ошибки были допущены с умыслом, а не носят технический характер и не являются результатом добросовестного заблуждения Н.

После возбуждения уголовного дела землеустроительно-оценочную экспертизу назначили и провели в негосударственном учреждении АНО ЦЭО «Эксперт консалтинг». Это допустимо, если экспертизу невозможно провести в бюджетном учреждении (п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2010 № 28, в ред. от 29.06.2021 «О судебной экспертизе по уголовным делам»). Согласно ответу начальника ФБУ «Краснодарская лаборатория судебной экспертизы при Минюсте РФ» и его сочинского филиала, лаборатория располагает возможностью проведения исследований по вопросам стоимости земельных участков.

Позиция суда

Суд удовлетворил ходатайство о возвращении дела прокурору, отметив, что субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 307 УК, характеризуется прямым умыслом. То есть виновный осознает, что дает по делу заключение, не соответствующее действительности, и желает это совершить. Не образует состава преступления искажение фактов, от которых не зависит исход дела, или добросовестное заблуждение, извинительная или неизвинительная ошибка.

Кроме того, уголовное дело возбуждено по заявлению Х., который не согласился с оценкой рыночной стоимости участка. В нарушение положений ст. 90 УПК в постановлении о возбуждении уголовного дела не отражены факты, установленные судами при рассмотрении гражданского дела о разделе имущества Х. Не дана оценка доводам всех судебных решений о заключении эксперта, которое соответствует нормам ГПК и Федеральному закону от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности». Эксперт Н. при проведении оценки и составлении заключения использовала Федеральные стандарты оценки, утвержденные приказом Минэкономразвития, в качестве методологического аппарата. Заключение эксперта соответствует п. 11 Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в РФ» и включает в себя анализ рынка объекта оценки, описание процесса оценки при применении сравнительного подхода, анализ и согласование полученных результатов, обоснование неприменения затратного и доходного подходов. Все судебные инстанции оценили заключение эксперта как допустимое доказательство, которое соответствует ст. 55 ГПК, и отказали в удовлетворении жалобы Х.

Следователь не поясняет, в чем заключается заведомая ложность заключения эксперта Н., которое признали доказательством по гражданскому делу все судебные инстанции, включая ВС, и почему принимает за достоверное заключение эксперта «Эксперт консалтинг», назначенного и проведенного по инициативе следователя, в противоречие УПК, в угоду одной стороне по гражданскому делу.

Все это делает обвинение неконкретным, не позволяет суду установить объективную и субъективную стороны деяния, а также нарушает права обвиняемой Н. на защиту.

В мае этого года суд вернул уголовное дело в прокуратуру для устранения недостатков.

Материал предоставил адвокат Петренко В. Е.

Мнение эксперта

Проигравшая сторона спора о разделе имущества инициировала уголовное преследование в отношении эксперта, выводы которого не были опорочены в гражданском деле.

Не зная всех подробностей, Дмитрий Загайнов, почетный адвокат России, партнер INTELLECT (ИНТЕЛЛЕКТ) , предполагает, что проигравшая сторона, скорее всего, не реализовала или не слишком успешно реализовала в гражданском деле свое право на проведение повторной или допэкспертизы. Иначе невозможно объяснить обращение в правоохранительные органы с заявлением о привлечении эксперта к уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения (ст. 307 УК). Впрочем, мотивы проигравшей стороны в этом случае не так интересны.

Очень показательно именно желание органов следствия и прокуратуры переломить выводы судов по гражданскому делу за счет другой экспертизы, но проведенной уже в рамках уголовного дела.

По сути, экспертизу, проведенную в рамках уголовного дела, могли устроить в гражданском деле: проигравшая сторона вправе просить суд назначить экспертизу именно в том учреждении, выводы которого в последующем были положены в основу обвинения против эксперта. Но есть разница: в гражданском деле за такую экспертизу пришлось бы платить, а в уголовном — подобные исследования оплачиваются за счет бюджета. И пусть бы эксперты в гражданском деле обосновывали свои выводы со ссылкой на применяемые ими методики.

Споры между разными экспертами не редкость, но это не должно быть мотивом для обвинения эксперта по ст. 307 УК, подчеркивает Дмитрий Загайнов. Иначе при наличии двух взаимоисключающих заключений могла бы возникнуть порочная практика возбуждения уголовных дел против тех экспертов, выводы которых не становятся основой судебных решений. То есть, если доводить до абсурда, один эксперт из зала суда по гражданскому делу должен сразу выходить в наручниках. Загайнов констатирует: «Разумеется, такой подход недопустим».

Автор: Александр Третьяков, Ректор Института судебных экспертиз и криминалистики

Опубликовано на сайте https://expertportal.ru

Источник: https://pravo.ru/story/242733/

Очень полезное толкование законов сделала Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ, когда изучила материалы спора о прописке маленькой девочки в квартире после развода взрослых. Освобождение жилья от прописанных в нем граждан — серьезная юридическая проблема и трудные судебные тяжбы. Этот процесс заметил портал «Право ru».

Все началось с того, что гражданин получил квартиру по договору соцнайма и вселился туда с женой и ребенком. Ребенка даже там зарегистрировали. Потом супруги развелись и съехали из квартиры. Отец захотел выписать оттуда и дочь, но мать оказалась против. Вопрос пришлось решать через суд.

Местные суды решили, что если родители потеряли право пользоваться квартирой, то и ребенок — тоже. Но вот Верховный суд заявил, что такие выводы — ошибочны.

А теперь детали этого спора. Гражданин получил квартиру по договору соцнайма с администрацией городского округа Балашиха Московской области. Вместе с ним туда вселились жена и двое детей. Прошло несколько лет, и брак был расторгнут. Еще через год гражданин снова женился. Во втором браке у него родилась дочь.

То, что отец выехал из спорной квартиры, не прекращает право дочери пользоваться этим жильем

Новая жена и ребенок вселились в ту же квартиру, и девочку прописали в ней же. Но и эта семья «не устояла». Вторая бывшая жена с дочкой съехали из квартиры, забрав свои вещи и мебель.

Следом и гражданин тоже выехал и выписался из квартиры. Но сдать жилье не вышло — там оставалась прописанной девочка. Отец решил, что оттуда нужно выписать и несовершеннолетнюю дочь. Он попытался мирно договориться об этом с бывшей супругой, но та отказалась. Тогда гражданин пошел в суд с иском к своей дочери.

Спор слушал городской суд в Балашихе. Там гражданин рассказал, что бывшая жена не платила за коммунальные услуги и не участвовала в расходах на содержание жилья. Его бывшая жена с дочкой уехали не временно, а навсегда. Поэтому по статье 83 Жилищного кодекса -«Расторжение и прекращение договора социального найма жилого помещения» — они утратили право пользоваться квартирой. Гражданин еще добавил, что он и его несовершеннолетняя дочь не проживают вместе, поэтому согласно статье 69 Жилищного кодекса -«Права и обязанности членов семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма» — маленькую девочку нельзя считать членом его семьи. А еще бывшая жена прописана в другой квартире, а значит, у ребенка есть жилье.

Мама девочки, как представитель несовершеннолетней в суде, возразила, что девочка временно выехала из квартиры. О том, собирается ли она там проживать, нужно будет спросить ее, после достижения совершеннолетия. Мать сказала, что хотела бы оплачивать коммунальные услуги, но не может этого делать, потому что не живет в спорной квартире. Еще она добавила, что они с дочкой сейчас обитают в съемном жилье, потому что в той квартире, где она зарегистрирована, и так живут шесть человек.

Судья всех выслушала и сказала, что по соглашению родители определили место жительства несовершеннолетней по месту жительства ее отца. Но он выехал из квартиры, тем самым расторгнув договор соцнайма. А право ребенка пользоваться спорной квартирой производно от прав ее отца, поэтому девочку надо выписать из квартиры. Мать ребенка обжаловала решение. Но Московский областной и Первый кассационный суды сказали, что первое решение- верное.

Тогда мать отправилась в Верховный суд. ВС заявил, что несовершеннолетние приобретают право на жилплощадь по соглашению родителей. Результат такого соглашения — регистрация ребенка в квартире. На ее основании ребенок может пользоваться жилым помещением независимо от того, вселился ли он туда.

Нижестоящие инстанции не учли, что девочка, как член семьи нашего героя, получила право пользоваться спорной квартирой по договору соцнайма. Но пока в силу возраста девочка не может самостоятельно реализовать свои жилищные права.

Суды не установили, что у ребенка появилось право пользоваться другим жилым помещением. Поэтому ошибочен вывод о производности прав ребенка от прав отца. То, что отец выехал из спорной квартиры, не прекращает право дочери пользоваться ею.

ВС отменил решения нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение. Но когда дело начали рассматривать заново, отец от иска отказался.

Эксперты подчеркивают, что суды и раньше считали, что несовершеннолетнего нельзя лишить права на жилое помещение, потому что он не может самостоятельно пользоваться этим правом. Причем ребенок, как член семьи нанимателя по договору соцнайма, имеет право не только пользоваться жилым помещением, но и участвовать в его приватизации. И в нашем случае ребенок получил право пользоваться квартирой по закону. Ни девочка, ни ее законные представители от этого права не отказывались, поэтому выезд родителей из квартиры не влияет на право ребенка.

Источник: https://rg.ru/2022/09/14/doch-za-otca-ne-otvechaet.html

опубликовано на сайте https://expertportal.ru